Размышления об этой эпохе войны

 

«Втянутые в вихрь этой эпохи войны, информируемые лишь односторонне, на недостаточном расстоянии от уже свершившихся или свершающихся преобразований без малейшего представления о складывающемся у нас на глазах будущем, мы теряемся в значениях, которые придаём изматывающим нас впечатлениям, и в оценке суждений, которые мы формируем»

                      Зигмунд Фрейд. «Размышления о войне и смерти»

 

1.- В эпоху полного господства информационной сети, высоких технологий, мы получаем меньше информации, чем когда-либо. Превалируют замалчивание и мистификация. То, что говорят, или используют для навязывания мнения – это либо искажающая реальность информация, либо замалчивающая о большем, чем она показывает. И хотя, явно, существует больше возможностей для получения информации и общения, чем когда-либо, отчуждённость индивида не оставляет ему возможностей для общения с другими. Истина в следующем: чем лучше мы информированы, тем меньше мы знаем, что происходит на самом деле и почему.

Это является нормой для капиталистического общества: производство информации происходит в таком количестве, что в результате её изобилия мы не знаем ничего. Тем более это касается состояния войны.

 

О войнах происходивших с середины 70-х, мы или не знаем совсем ничего, либо получаем изредка случайные новости, до того, как они вновь предаются забвению (Индокитай, Кашмир, Ангола, Сьерра Леоне, Эритрея, Сомали, Судан, Руанда и т.д. ...). Конечным результатом транслируемой видимости является абсолютное незнание, как это происходит с палестинско-израильским конфликтом, но ещё больше это касается Кувейта и Ирака, всех балканских конфликтов, где война утвердилась в самом сердце Европы и то же самое верно в отношении Афганистана.

 

2.- Когда мы уже не верим, что Зрелище способно изобретать крупномасштабную клевету, нам продают войну, основанную религии и ветхий душок крестовых походов (хотя он не такой уж ветхий для Испании, где прошло лишь 25 лет с тех пор, когда во всех учебниках «научно» говорилось о победном крестовом походе Каудильо, а теперь его наследники (нынешнее правительство Испании обладает почти прямой преемственностью с режимом Франко, прим. пер.) посылают нас на новые крестовые походы) оправдываемые упрощёнными аргументами: «мы хорошие и поэтому мы правы, а наша борьба и жертвы позволяют нам спасти нашу цивилизацию». Президент США выразил это в следующем заявлении: «Бог не нейтрален в выборе между добром и злом». ¿А мы так тупы, что верим?, может быть, поскольку кажется, что большинство «проглотило лягушку». Шок цивилизаций, преступные государства, злые бородатые террористы, которые после усиленной муштры ЦРУ, предстают в прессе мрачными и фантасмагорическими созданиями угрожающими христианскому и западному миру, армиями опаснейших фанатиков, прячущихся под землёй и т.д. Ложь и фальсификации искажают и замалчивают подобно игре кривых зеркал. Упрощенческий подход, в то время как реально пугающим является знание наиболее приемлемых вещей: такова окультуривающая сила этой господствующей культуры.

 

Реальными являются разрушения, гибель и страдания, причиняемые войной беднякам, тысячи тонн бомб, сбрасываемых на них. Однако бедняки, большинство, для этого элитарного меньшинства, правящего миром, являются просто «косвенными потерями», потому что нами пользуются или нас откладывают в дальний ящик в зависимости от их удобств.

 

3.- Террорризм, и, более конкретно, исламский терроризм, подаётся в качестве нового врага всего мира. Кажется, что врагу уже не обязательно быть государством со своей идеологией и союзниками, как это случилось во 2 мировой войне: демократические государства против государств фашистских и диктаторских, или в холодной войне: свободный мир капитализма против коммунистического блока. Новый враг может быть государством, но им также может быть кто-угодно, он может быть установленным и организованным внутри какого-либо государства, а это требует особых средств, вроде возможности неограниченного задержания всех, кто кажется подозрительным, или преобразования острова Гуам или базы Гуантáнамо в огромный концлагерь, включая фарс современных судов, или введение итальянским государством закона «развязывающего руки» спецслужбам на период 15 лет: как если бы они когда-нибудь были связанными, и потом «развязанными» зачем?, чтобы закладывать бомбы на площадях и в поездах, как они уже делали в 70-х.

 

 В последний момент, борьба против терроризма, обращённого в общего врага, станет борьбой против любой части общественности, которая решит оставить это конкретное положение: члена общественности и ещё одного из толпы остальных зрителей, и начнёт искать пути заставить других услышать свой собственный голос. Некоторые высказывания уже обозначают этот путь, как некий A. Слама, доктор политологии по самоопределению, который написал в журнале Фигаро от 6 октября: «Трудно не установить связи между, ударом, которым Мекка стремится ослабить мировой капитализм и училением антимондиалистских движений, при том, что и те, и другие являются врагами демократического либерального государства. Уже сейчас бандитский леворадикальный чёрный блок насчитывает несколько тысяч человек. Нужно быть слепым, чтобы отрицать с какой быстротой надвигается зло». Отличная отговорка, там где невозможна прямая война: больше средств контроля за подданными и больше репрессий для непокорных, а также новая норма: быть дисциплинированным гражданином, исполняющим свои обязанности при тотальном подчинении государству и его бюрократии.

 

Вопрос о терроризме, который власть подняла в 70-е, достиг своего максимального пароксизма. Если тогда поднимались критические голоса против этой формы понимания борьбы, то потому что она означала высоко иерархизированную динамику, секретную и легко поддающуюся манипуляциям государства; сегодня подтверждается, что нынешний враг общественности, был напрямую создан, организован и финансирован различными секретными службами государств, на которых они работали.

 

Будут введены новые законы для контроля над населением. Угрозы, вызванные различными секретными службами, создали тысячи страхов, то сибирской язвы, то ОВ зарин (как в токийском метро), то обладания террористами ядерной бомбой, но в первую очередь реального присутствия жестокостей войны. Военные и полиция будут получать всё больше полномочий при согласии запуганного населения, чьи страхи стали патологией, и мы закончим в подчинении.

 

Несомненно, как демонстрируют средства массовой информации, поступающие из США, предприятия воспользуются этой конъюнктурой для того, чтобы обострить свой наступление, направленное на дерегулирование трудового мира, темпорализацию контрактов, дисквалификацию и увеличение увольнений, под предлогом «экономического кризиса, созданного новой ситуацией».

 

Нетрудно предположить уже растущее недовольство, которое при этих обстоятельствах может превратиться в ненависть, растущую против иммигрантов, этих новых варваров, большинство из которых прибывает из стран, где превалирует исламская религия, которых уже рассматривают с недоверием и опаской, как чуждый элемент, игнорируя тот факт, что мы не менее отчуждены, чем они в этом обществе. Они просто хотят того, что у нас есть: т.н. «гражданских прав», что для них, как нелегалов, немало. Что ж, мы не должны забывать, что эти «гражданские права» не являются ипотекой, предназначенной для атомизированного индивида, находящегося под бременем обязанностей подданного. Нужно также знать, что при франкизме, когда более трёх миллионов бедных испанцев, было вынуждено разбрестись по Европе и всему миру, среди них был легион попов под предлогом благотворительности и образования и огромное количество бюрократов режима под предлогом культуры. Так же и теперь среди исламских иммигрантов, вынужденных к этому из-за бедности, есть и бюрократы от их религии и государств, внедряющиеся среди них, чтобы лучше контролировать их.

 

В конце концов, единственным общественным пунктом объединения станет страх перед этим невидимым врагом и участие в процессе исключения, в котором страх заставит нас пойти на всё большие уступки. Однако, можно ли ещё больше подчинить уже покорное население?, может оказаться что да: тотализирующий и тоталитарный дух капиталистического режима требует этого. Покорность и подчинение субъектов дисциплины труда или поиска работы должны быть полными, для того, чтобы предоставить доступ к деньгам и покупке товаров: такова вся необходимая деятельность в «лучшем из возможных миров».

 

4.- Если по отношению к XIX веку и началу XX-го, когда национальное государство всё ещё было носителем экономической власти и своим голосом и деяниями защищала её интересы, мы можем перефразировать Клаузевица и цитировать его, признавая его правоту, когда он сказал «что война – это продолжение политики иными средствами», то потому, что экономике тогда была нужна политическая ниша для своей экспансии. В конце XX-го века, когда капиталистическая экономическая модель уже объемлет мир полностью и породила процесс концентрации капитала такой величины, что формируются комплексы компаний мирового типа обладающих большей властью, чем государства, когда фрагментация производства стала таковой, что уже неизвестно где производятся компоненты товаров, которые мы используем ежедневно, политика уже не обязательно является тонкой техникой способной создавать мнение масс и манипулировать ими, с этим гораздо лучше справляется пресса и, особенно, телевидение, которое можно найти в любом жилище в любом «семейном очаге». В то же время можно спокойно утверждать, что для капитализма «война – это продолжение экономики и её господства другими средствами». Средства несомненно всё более жестокие, ужесточающиеся с каждой новой, ожидающей нас войной, при том, что техника, чей прогресс не останавливается полностью служит смерти.

 

Однако, если мы взглянем на все процессы накопления Капитала, ¿когда для него что-либо значили средства и методы в поисках наибольшей прибыли?. Лишь беглый взгляд на развитие и триумф капиталистического режима даст нам ответ: достаточно вспомнить Unión Carbide в Бхопале, 30 000 погибших за одну ночь; или десятилетия террора в ЮАР; или нищету, голод и болезни, пожирающие Африканский континент; или ситуацию в Азии и Латинской Америке...  За экономикой стоит война: экономика и есть война.

 

Эта война является продолжением войны, начатой десятки лет назад, между различными фракциями Капитала, за обладание стратегическими и энергетическими материалами. Первым её последствием стало создание государства Израиль в 1948-м. Затем, когда какая-либо отдельная буржуазия начинала завладевать добычей и распределением нефти для того, чтобы получать всю прибыль от неё, США со своими европейскими партнёрами, объединившись с мультинациональными компаниями, объявляли ей войну: Насеру и его национализации Суэцкого канала; Ливии; Ирану; Алжиру, который всё ещё расплачивается; потом произошла военная оккупация суннитской Саудовской Аравии во время войны против Ирака.  Теперь им нужны огромные запасы нефти и газа в Центральной Азии и на Кавказе, так же как и контроль за траффиком опиума, производимого в этой зоне, начиная с эпохи оккупации Афганистана (который в то время поддерживали США в своей холодной войне) уже распавшимся СССР. Однако, при наличии различных сценариев, одни из них едва заметны, а другие Зрелище не хочет демонстрировать. Мы знаем мало о них, но можем угадывать вещи, и, хотя мы и не знаем деталей, мы знаем кто стоит за ними, кто начинает и развивает их, кто получает прибыль. Тот, кто остаётся с землями и ищет их, тот, кто огнём и кровью добился контроля за нефтью и газом, кто сделал из одной страны огромную банановую плантацию, кто вёл войну за опиум и остался с шахтами полными алмазов, или тот, кто подверг небольшую страну длительной войне для того, чтобы завладеть монополией на производство кокаина...Мы знаем также кто страдает и кто всегда страдал от войн, но насколько мы знаем о таких вещах лучше молчать.

 

5.- Значимость промышленно-военно-технологического комплекса, этого мощного лобби, этой группировки общих интересов, настолько велика, что он может осуществлять прямую власть не показываясь. Ясно, что его власть может  собирать воедино множество воль, вырабатывать множество планов и реализовать их без использования большого количества средств для достижения своих целей.

 

Чем больше нам продают триумф разума и прогресса, тем больше становится ясным, что единственный существующий разум – это воля налагать свою власть и получать максимальную прибыль при минимальных затратах. Жадность в накоплении власти и капитала, у немногих, не хочет своего конца. А что касается прогресса, то следует спросить ¿для кого?.

 

Техника (технология), достаточно продемонстрировала, что она не нейтральна, что служит тем немногим избранным, кто эксплуатирует достижения прогресса и командует разумом. И она служит против всех остальных, против большинства, которое страдает от использования техники и злоупотреблений разума. Если в западных государствах мы можем получить небольшую часть этой техники, то это потому что её использование приносит большие прибыли.

 

Пока не видно, чтобы разум вёл экономику, военные предприятия, тем более военных, чей единственный разум заключается в силе и поддержании господствующей власти над остальным населением. Вооружённые силы формируют закрытую, высоко иерархизированную социальную группу, чьей первостепенной целью является смерть; они специализируются в осуществлении силы закона и закона силы, когда считают это необходимым. С высокими привилегиями и большой властью в бюрократиях государства, они не сомневаются в том, что их слово есть слово смерти, а их командам всегда будут подчиняться.

 

                                                                                         Etcétera, март 2002 г.

                                                                                                                                                  г. Барселона