Похороны Николая Гиренко – фоторепортаж

Публикации в газете «Невское время» www.nevskoevremya.spb.ru

КОМУ ПОМЕШАЛ ЭТНОГРАФ?

Александр СЕЛИЦКИЙ

/ 22.06.2004 /

Хулиганство и профессиональная деятельность эксперта по уголовным делам, связанная с межнациональными отношениями, - вот те две версии, которые рассматривает петербургская горпрокуратура в связи с убийством известного ученого-этнографа Николая Гиренко.

Напомним, что убийство, которое по ряду признаков можно охарактеризовать как заказное, произошло в нашем городе в минувшую субботу - по свидетельству дочери 64-летнего ученого, около 8.50 в двенадцатую квартиру дома № 11/13 по улице Подковырова позвонили неизвестные, и когда Николай Гиренко подошел к двери, раздался выстрел. Пробившая дверь пуля, выпущенная, видимо, из обреза винтовки, оказалась со смещенным центром тяжести - она причинила Гиренко смертельные ранения, попав ему в плечо. Ученый умер прямо в прихожей, стрелявшие же (а по свидетельству очевидцев, незадолго до убийства на лестничной площадке перед квартирой убитого видели двух подозрительных молодых людей) скрылись вместе с оружием.

По факту убийства горпрокуратурой возбуждено уголовное дело по части 1 статьи 105 УК РФ, следствие проводит оперативно-следственная бригада Управления по расследованию особо важных дел этого ведомства, а в числе выдвинутых версий наиболее вероятной представляется та, что связана с профессиональной деятельностью Гиренко. В частности, известный ученый давал экспертное заключение по таким делам, как дело редактора газеты "Русское вече" Павла Иванова (Великий Новгород), по совершенному в сентябре позапрошлого года убийству азербайджанского торговца арбузами Мамеда Мамедова, по делу экстремистской группировки "Шульц-88" (Санкт-Петербург).

Собирался он ехать в Великий Новгород и теперь - для участия в громком судебном процессе по уголовному делу о разжигании национальной розни на страницах незарегистрированной газеты "Новгородец", возбужденному еще 28 июля прошлого года. Петербургский ученый уже провел социогуманитарную экспертизу статей газеты, в соответствии с его заключением в материалах "Новгородца" имели место все признаки призывов к экстремистской деятельности и возбуждения национальной розни организованной группой, и на прошлой неделе обвинение трем подозреваемым, относящим себя к новгородскому отделению РНЕ, было предъявлено. По словам же начальника отдела прокуратуры Новгородской области Семена Разживина, на которые ссылается информагентство "Интерфакс", на судебном процессе свидетельские и экспертные показания Николая Гиренко имели бы очень важное значение.

P. S. К моменту сдачи номера в печать о дате и месте похорон Н.М. Гиренко сведений еще не было.

ПАМЯТИ НИКОЛАЯ ГИРЕНКО

Андрей ПУГОВКИН

/ 22.06.2004 /

http://www.nevskoevremya.spb.ru/cgi-bin/pl/nv.pl?art=181572614

Он был застрелен среди бела дня на пороге собственной квартиры. Демонстративный характер убийства, непричастность убитого к какой-либо коммерческой деятельности исключают имущественный характер преступления.

Успешной академической и административной карьере - он долго работал заместителем директора Института этнографии РАН (Кунсткамера) и около года возглавлял это учреждение - Николай Гиренко предпочел трудное, неблагодарное и опасное дело изучения расовой и национальной ксенофобии в современном российском обществе.

Мы познакомились в 1988 году, когда при попустительстве тогдашних властей в городе была предпринята попытка спровоцировать "стихийные" межнациональные беспорядки по схеме, которая уже приводила к кровопролитию в ряде регионов СССР. В реализации замысла участвовали провокаторы из общества "Память", связанные с идеологическим отделом обкома КПСС. Затея эта с позором провалилась, неожиданно натолкнувшись на организованное противодействие со стороны стихийно собравшейся команды единомышленников. Ядро этой команды составила группа ученых-этнографов во главе с Галиной Старовойтовой и Николаем Гиренко. Для автора этих строк, как и для многих, тогда состоялся первый в жизни урок практической политики.

Впоследствии Гиренко стал депутатом Петросовета, а позднее возглавил комиссию по делам национальных меньшинств Санкт-Петербургского союза ученых. В этом качестве он сотрудничал с депутатами первых созывов Госдумы, с неправительственными организациями "Мемориал" и "Гражданский контроль", национальными землячествами Санкт-Петербурга. Его многократно привлекали к работе в качестве судебного эксперта по делам межнациональных отношений. С его именем связаны почти все немногие успехи российских правозащитников в таких судебных делах. Оценки и заключения, которые предоставлял Н. Гиренко, были по-научному выверены, точны и беспощадны. Раз за разом, не обращая внимания на устные и письменные угрозы, он бесстрашно и аргументированно доказывал всему миру органическое родство советской и фашистской психологии, вскрывая глубинную природу массового сочувствия, которым очевидным образом пользуются в армии, правоохранительных органах, спецслужбах национал-большевики, неонацисты и скинхеды. Только неоднократное грубое использование административного ресурса для срыва голосования в Законодательном собрании помешало ему быть избранным уполномоченным по правам человека в Санкт-Петербурге.

Его невозможно было уговорить, подкупить или запугать. Своей работой он заставлял представителей силовых структур выполнять их прямые служебные обязанности по пресечению деятельности национал-экстремистских организаций. А для того чтобы сподобить их заниматься этим на приличном профессиональном уровне, составлял и публиковал методические рекомендации по проведению социогуманитарных экспертиз для сотрудников правоохранительных органов.

Во времена, когда либеральная политика неотвратимо скатывалась к устному и печатному пустословию, Николай Гиренко трудился, не жалея сил, по капле выдавливая рабскую подлость из российского общества. Не каждая политическая партия сделала для этого столько, сколько в одиночку удалось скромному немолодому ученому с негромким голосом и лицом старинного русского интеллигента.

Правозащитная деятельность Николая Гиренко получила международную известность. Его неоднократно приглашали с докладами и лекциями на самые престижных форумы, проводимые по всему миру под эгидой ООН и международных неправительственных организаций.

За порядочность и неподкупность его глубоко уважали одни и злобно ненавидели другие. Опасность, которой он ежедневно подвергался, была очевидна и ему, и окружающим. Но страх и нерешительность были неведомы этому человеку. Возможно, что следствие на этот раз, вопреки обыкновению, найдет заказчиков преступления. Но кто бы персонально они ни были, очевидно одно: Николай Гиренко погиб, защищая честь и достоинство демократического Российского государства, в будущее которого он до последнего дня глубоко и искренне верил.

ОН ВИДЕЛ ТРИ ОКЕАНА...

Александр АНФЕРТЬЕВ

/ 23.06.2004 /

http://www.nevskoevremya.spb.ru/cgi-bin/pl/nv.pl?art=181666554

Убили Николая Михайловича Гиренко. Вроде бы нам не привыкать стать. Но убийство Гиренко как будто открывает новый, еще более страшный раздел в городском мартирологе. На этот раз убит не экономист и не политик, а ученый-этнограф, который в силу своих профессиональных обязанностей делал все, чтобы в городе утверждался этнический мир, утверждалось взаимопонимание и взаимоуважение между людьми, принадлежащими к разным этническим общинам.

Никоим образом не предрешая результаты следствия, мы, коллеги и друзья покойного, уверены: то, что случилось, является началом нового периода роста петербургского нацизма, переходящего ко все более открытым и наглым действиям.

Но сейчас я хочу сказать о другом. Тридцать без малого лет работы в одних стенах с Николаем Михайловичем, да что там - Колей Гиренко, дают, мне кажется, право припомнить некоторые живые особенности его личности и судьбы так, как мне довелось их видеть, и поведать тем, кто знал его только как депутата или как эксперта по вопросам межэтнических отношений. Этот текст, вполне субъективный и по стилю, и по содержанию, состоит как из воспоминаний, по преимуществу смешных, так и размышлений, важных, по крайней мере, для меня. Можно сказать, что по получении страшного известия он написался сам, почти без моего участия.

Мы не были близкими друзьями, скорее постоянными оппонентами. Но не могу не вспомнить здесь нашего великого филолога-классика - Аристида Ивановича Доватура, который с непередаваемым произношением старого петербуржца говаривал мне примерно так:

- Вы знаете Николая Михайловича? Он видел три океана! А мы с вами не видели ни одного. У него дочь родилась на Занзибаре. Я говорил ему: "Вот вырастет ваша дочь и скажет: "Не хочу жить в Советском Союзе, хочу на родину, в Занзибар!"

Надо было слышать, как преуморительно растягивался при этом последний слог в названии африканского острова. (Нелишне заметить, что кафедра классической филологии и кафедра африканистики хотя и принадлежали к разным факультетам, располагались друг напротив друга, дверь в дверь, в глухом конце коридора, и это было одним из факторов, благоприятствовавших межкафедральной дружбе.)

В основе научных воззрений Гиренко была тогда марксистская теория, дополнявшаяся некоторыми модными веяниями, родившимися, главным образом, в англоязычном мире. Никогда не забуду почти трехчасового телефонного разговора, в котором мы до натуральной хрипоты спорили о том, верна или не верна одна экономико-математическая формула Маркса. Постепенное разочарование в коммунизме прошло для нас позднее, не без внутреннего драматизма, но, к счастью, и без истерики, свойственной некоторым новообращенным либералам.

Мне кажется, что участившиеся в период перестройки поездки Гиренко на Запад все более убеждали его в принципиальной неэффективности и нашей экономики, и нашего политического строя. Между тем в стране наступал еще один кризис, который уже тогда многими проницательными людьми рассматривался как едва ли не самая трудноразрешимая из проблем, вставших перед всем человечеством и в немалой степени перед жителями СССР. Удивительное дело: я сам знал и знаю немало просвещенных и либеральных людей, всю жизнь профессионально занимавшихся народоведением, которым взрывы межэтнической ненависти в Советском Союзе или, в еще более острой форме, в Югославии представились чем-то неожиданным и даже обидным, как будто противоречившим их личному и научному опыту. И было совсем мало профессионалов, готовых засучив рукава взяться за трудное, долгое лечение давно скрываемых болезней, не сулившее даже в случае успеха никаких политических дивидендов.

Конечно, то, что тогда только начинало делаться, часто сопровождалось боязнью и нежеланием понять уже проявившиеся реалии. Многое казалось просто страшным выговорить. Я хорошо помню одно из стихийных заседаний по нагорно-карабахской проблеме, проходившее под председательством покойного Александра Даниловича Александрова, но организованное именно Колей Гиренко (проходило оно в кабинете его учителя Дмитрия Алексеевича Ольдерогге, а собрались там представители самых разных ветвей академической науки). И вот на этом достаточно бурном заседании говорилось много хороших и верных слов, за исключением простого и главного: не существует таких сил, которые были бы в состоянии удержать эту область в составе Азербайджана (тогда еще, напомню, советского).

При таком положении вещей выбрать правильную линию поведения было ой как непросто. Хождение Николая Михайловича в политику запомнилось главным образом тем, что по результатам голосований он оказался в самой правой, революционной части Ленсовета. Но в конечном счете он выбрал менее заметную, хотя, может быть, более важную работу: систематические контакты с представителями различных общин, попытки согласовывать их интересы, неуклонную и последовательную борьбу с петербургским нацизмом во всех его проявлениях. Видимо, этот путь был правильным. По крайней мере, так считал его убийца.

Валентина Матвиенко взяла под личный контроль расследование убийства известного правозащитника. "Всех нас потрясло это циничное преступление", - заявила вчера губернатор Санкт-Петербурга на заседании правительства города, добавив, что ею даны все соответствующие поручения и что она будет держать расследование под личным контролем. "Преступление, по каким бы мотивам оно ни было совершено, является вызовом обществу, - сказала она. - Уверена, что правоохранительные органы сделают все необходимое, чтобы в кратчайшие сроки раскрыть это чудовищное преступление". Валентина Матвиенко выразила соболезнование родным и близким Николая Гиренко, участники заседания почтили память убитого ученого.

Николая Гиренко похоронят завтра, 24 июня, на Серафимовском кладбище, где покоятся его родственники, погибшие во время блокады Ленинграда. В 11.00 в научном центре РАН на Университетской набережной состоится гражданская панихида.