Если вам скажут, что в мире нет добрых людей, плюньте в лицо тому, кто осмелится сказать такую чушь! А если он будет настаивать, плюньте еще раз. Враки это, враки! Люди - добрые и отзывчивые, даже если и прикидываются злыми и безучастными.

И даже если ты притворяешься последней сволочью и ведешь себя самым что ни на есть гадским образом, все равно найдется чудо, которое улыбнется тебе и потреплет по голове, взъерошивая челку.

--Глупый, глупый мальчишка,--скажет "чудо" и приготовит ромашковый отвар, которым примется сердобольно смывать запекшуюся кровь с ран на твоей шее и плечах, которые ты разбередишь, отшатываясь от такой неожиданной заботы.

"Чудо" тихо ойкнет, видя, как из ран брызнула кровь и закусит губу, осторожно промокая раны смоченной в ромашковом отваре салфеткой.

И ты, конечно, заметишь, какие у этого "чуда" восхитительные васильковые глаза и мягкие волосы пшеничного цвета.

И этот запах ромашки... густой, терпкий, лекарственный...

Легкие, осторожные прикосновения. Такие нежные и успокаивающие...

Хм... интересно. А ромашка, случаем, не наркотик? Ничего подобного не слышал. Но почему в голове такой приятный туман? Почему губы норовят расползтись в глупейшей улыбке, и хочется нести всякую чушь?

Но все, на что ты решаешься, - это перехватить заботливую руку и чуть прикоснуться губами к ладони, которая дернется и выскользнет из твоей руки.

--Не надо... любой сделал бы это...

"Наивная! Знала бы ты, как этот "любой" впивался зубами мне в шею. Погружая когти в плечо! Милое, доброе мое чудо! Ты даже представить не можешь, насколько ты чудесное!"

--Спасибо.

Это все, что срывается с твоих губ. А рука уже тянется к бумаге, и ты выплескиваешь "всякую чушь", накопившуюся на душе равнодушному листку:

The one thing I regret:

I didn't kissed your palms,

I didn't say...

the words I should,

I ought ... you do deserve.

I meant, I swear,

each glint of bliss

my eyes shone with.

It's all because of you.

My gratitude

I didn't dare

To put in words.

I didn't want

To ruin sacred silence

with my clumsy words.

A little girl, a silly one,

Who's trying to express,

How thankful she to thee...

(перевод:

Лишь об одном жалею я:

Губами не коснулась я твоей ладони,

Я не сказала то,

что я сказать хотела,

Что должна... слова, которых ты достойна.

И искренним, клянусь,

был свет блаженства,

Что в моих глазах

зажечь сумела ты.

И благодарность

не посмела я

Облечь в слова.

Я не хотела

Священную нарушить тишину

корявыми словами.

Девчонка, глупая девчонка,

Что выразить пытается,

Как благодарна

Она тебе...)

И в воздухе еще стоит запах ромашкового отвара. И ты закрываешь глаза, убаюканный его теплом и шепчешь:

--Спасибо, милая... спасибо.