В годы “перестройки” Петербург бурлил либеральными митингами. Туда приходили и рабочие- те кто был недоволен как политическим строем, так и бесправием трудовых коллективов перед начальством. Люди поняли, что за критику советских порядков уже не сажают и размышляли как эффективнее распорядиться полученной свободой.

На либеральные митинги ходили и активисты, так называемой, группы Павлова. Сам Леонид Павлов, экономист по образованию, давно находился в оппозиции советскому режиму. С 63-го по 66-й год он даже побывал в заключении за сочинение “антисоветских” стихов и с тех пор, оставался верен своим убеждениям. Павлов считал советское общество смесью социализма и феодализма и предсказывал скорую гибель СССР. Понятно, что он не был среди любимчиков партийного начальства. В годы “перестройки” задатки лидера позволили ему быстро обзавестись единомышленниками и перейти от слов к делу. Было решено создать профсоюз. Пролетариев готовых взяться за дело павловцы как раз и искали на либеральных митингах. Благо туда ходили наиболее активные и политически развитые рабочие.

-Тогда образцом для нас во многом была польская “Солидарность”,- вспоминал один из основателей профсоюза Юрий Симонов во время нашей с ним встречи- хотя мы и предвидели что если они возьмут власть это будет гибелью профсоюза. Так и вышло.

В “Независимости” решили, что их профсоюз не должен бороться за власть и участвовать в политических интригах. Его цель- отстаивать экономические интересы рабочих. Правда была мысль о том, что профсоюзы должны контролировать политические организации пролетариев. Но таких организаций тогда ( да и сейчас) не существовало и реализацию идеи отложили в долгий ящик. И все же учрежденная организация представляла собой нечто среднее между профсоюзом и дискуссионным клубом. Здесь Павлов, его окружение и все кто вращался в орбите “Независимости” обкатывали свои теоретические схемы, спорили о тактике профсоюзной борьбы. А борьба тем временем нарастала.

Одной из первых наиболее значимых акций профсоюза была компания в поддержку бастующих шахтеров. Это знаменитые забастовки 1989-90 годов, которые помогли радикальным реформаторам оттеснить от власти умеренного Горбачева. “Независимость” организовала компанию солидарности с шахтерами, выступления их лидеров по ТВ, помогла наладить связь между бастующими шахтами.

Весной 90-го под Питером на железнодорожной станции Тосно активисты профсоюза и рабочие захватывают кабинет директора железнодорожного депо. Выдвигаются требования повышения зарплаты и восстановления на работе уволенных лидеров рабочих. Требования в значительной степени были удовлетворены, что, правда, не исключило дальнейших конфликтов в депо. В “Независимости” утверждают, что в тот период их тосненская профорганизация насчитывала более 300 человек.

В том же году, осенью, профсоюз включается в противостояние бригады шлифовальщиков и администрации питерского завода Художественного стекла. Бригаде не оплатили сверхурочные работы. Решить проблему помогла , организованная “Независимостью”, оккупационная забастовка. Кстати, эта форма борьбы впоследствии стала в организации весьма популярной.

Затем были стачки на электротранспорте, в метрополитене, акции на Кировском заводе, защита в судах рабочих активистов и много чего еще.

Начало 90-х в профсоюзе вспоминают как “веселое время”. Тогда то и казалось, что надежды на выход организации в большую политику вот-вот начнут сбываться. Тем более что “Независимость” даже обзавелась зарубежными связями. Организация контактировала с профсоюзами Тайваня, Югославии, США, Франции. Более того, велись переговоры о вступлении “Независимости” в Международную организацию труда. Правда там сочли, что статус профсоюза пока не позволяет ему войти в эту организацию.

Сегодня от былых надежд мало что осталось. И вот как оценивают прошедшее десятилетие те кто стоял у истоков организации.

• Накопленный опыт в основном отрицательный, - признается уже знакомый нам Юрий Симонов – мы поняли, что массовое рабочее движение пока невозможно. Рабочие оказались неспособны создать устойчивые организации. Вспышки конфликтов быстро гаснут. И даже возглавивший забастовку рабочий лидер, чаще всего, оказывается брошенным своим коллективом. Рабочие ждут “хорошего начальника”, “пахана”. Психология у них чуть ли не феодальная, воспринять левые ценности они пока не готовы. Поэтому сейчас наша главная задача- сохранить наработанные структуры. Ну а что дальше, посмотрим.

Находясь в Питере, я конечно не мог не встретиться с основателем профсоюза Леонидом Павловым. Встречу мне назначили в штаб-кваритре “Независимости”. Расположена она в центре города на одном этаже с каким- то либеральным женским объединением. Когда открылась массивная металлическая дверь, я, признаюсь, был несколько удивлен. Лидер организации не был похож не только на профкомыча советских времен, но и на профбосса из западного фильма о классовой борьбе. Передо мной стоял вылитый Карл Маркс, в армейской куртке на голое тело и с перстнями на пальцах. Времени на беседу было в обрез и речь сразу зашла о профсоюзных делах.

• Леонид Николаевич, что для вас было самым трудным за минувшие 10 лет? Наверное, организация первой забастовки - поинтересовался я. И тут же вспомнил, что одна из забастовок едва не стоила Павлову жизни. В один из дней акции, сидя в кафе, он внезапно потерял сознание. Очнулся уже дома и обнаружил на руке следы от укола. А через время у него случился обширный инфаркт. С тех пор, в профсоюзе уверены, что спецслужбы весьма пристально наблюдают за “Независимостью”.
• Самым трудным было добыть помещение для профсоюза- констатировал мой собеседник. - на это ушла масса и времени и сил. Правда, когда в 96-м году появился закон о профсоюзах, работать вообще стало легче.

Сейчас уже незачем звать на баррикады, вопросы можно решать мирно. По крайней мере, законодательство это позволяет.

-Вы, как я понимаю, не сторонник революционного пути.

• Я за мирные революции. В Европе революция уже невозможна, там все более-менее благополучно. В России же взрыв возможен. Но думаю, лучше заниматься не этим, а развивать капитализм, защищая при этом интересы рабочих.
• Леонид Николаевич, после 10 лет профсоюзной работы, Вы сформулировали для себя какова оптимальная форма профорганизации?
• Да, опыт профсоюзной борьбы накоплен большой и мы постоянно его анализируем. Все должно быть максимально демократично, должны учитываться права меньшинства, от демократического централизма надо отказаться. Фиксированное членство- не обязательно, вот у нас этого нет.

Как оказалось, для того чтоб войти в “Независимость” рабочим достаточно обратиться сюда за юридической консультацией или попросить помощь в борьбе с начальством. Причем, служащих в организацию раньше не принимали, мол, они не пролетарии. Но теперь рассудили так: сами рабочие грамотно бороться не могут- образования не хватает, поэтому необходимо привлечение в профсоюз служащих. Рабочие их как бы нанимают на основе специального договора. Особенностью “Независимости” является и отсутствие освобожденных работников. Здесь этим гордятся. Не дано нам обюрократиться- пояснили мне в штаб-квартире организации.

Сегодня “Независимость” занята в основном консультированием рабочих активистов. Крупные классовые битвы остались в прошлом, возможно, как и рыночный романтизм иных активистов организации. Либеральные реформы сыграли отведенную им роль и стали достоянием истории. Видимо похожая участь постигла и разбуженное реформами рабочее движение. Сегодня можно констатировать, что волна рабочих протестов была составной частью “демократического натиска”, а рабочие организации тех лет- составной частью поднявшегося на революцию “третьего сословия”. Они шли на штурм партийных бастионов вместе с либеральной интеллигенцией, будущими “новыми русскими” и обуржуазившимися слоями номенклатуры. Очевидно, что рабочие боролись не столько за свои, сколько за чужие интересы.

Но может быть теперь, когда эта неблагодарная работа сделана, наступает время нового рабочего движения? Движения левого и радикального не только по форме, но и по содержанию. И вряд ли оно было бы возможно пока свой путь не пошли “Независимость” и другие аналогичные структуры. Впрочем, списывать их в запас преждевременно. Если они откинут леворадикальную риторику, им вполне найдется место на профсоюзном Олимпе. Благо ФНПР постепенно лишается монополии на торговлю рабочей силой и мы все больше привыкаем к профсоюзной “многопартийности”.