ОПАСНОСТЬ ЧИСТОТЫ
Илья Утехин
(глава из книги "Очерки коммунального быта")
(См. некоторые иллюстрации)
Средством поддержания чистоты в публичном пространстве КК
является "коммунальная уборка", производимая по очереди. Во время
своей очереди (т.н. "дежурства") на дежурных налагается ответственность
за чистоту в квартире и определенные обязанности, среди которых
регулярное выполнение следующих процедур коллективной гигиены:
а) подметание пола в коридоре, на кухне и в прихожей (включая сюда
выбивание половика в прихожей);
б) мытье полов на той же территории плюс в туалетах и в ванне; в случае
паркетных полов в коридоре, моются они нечасто, но покрыты мастикой и
должны регулярно натираться);
в) мытье и чистка раковин на кухне, ванны в ванной комнате и унитазов;
г) вынос ведер с мусором на помойку;
Дополнительно возможны некоторые другие, факультативные,
обязанности, как то:
д) опорожнение пепельниц, полировка суконной тряпочкой медных кранов
до блеска и т.п..
Данный список соответствует действительности начала и,
возможно, еще середины восьмидесятых годов. С тех пор произошли
существенные изменения, и пункты "г" и "д" в целом перестали быть
актуальны. Пункт "г" встречается сегодня редко, тек как изменилась вся
система вывоза мусора: если раньше на лестничной площадке каждого
этажа на черном ходу стояли специальные ведра для пищевых отходов,
которые выносил дворник, а бытовой мусор складывался отдельно в
общеквартирные ведра, то сегодня каждая семья самостоятельно собирает
свой мусор и объедки в пластиковый мешок и относит его на помойку.
Пакеты с семейным мусором располагаются либо в кухне, либо в коридоре
у двери комнаты (возможно и там, и там; нередко мешок помещается
внутрь ведра или корзины). Иногда пакеты одного жильца собираются в
количестве нескольких штук, пока он не удосужится вынести их. Когда от
них начинает исходить зловоние, соседи делают замечание хозяину
мусора.
Частота выполнения процедур коммунальной уборки упала с
уменьшением плотности населения квартир. Ежедневное мытье или
натирка полов практически ушли в прошлое, и мало где их подметают
каждый день. Чаще весь комплекс работ по уборке квартиры производится
дважды в неделю, за исключением ванной комнаты (где убирают реже,
обычно при передаче очереди) и, возможно, кухни, где могут протирать
пол чаще, чем дважды в неделю. Финальная уборка при передаче очереди
следующему жильцу делается более тщательно - или, по крайней мере,
делается соответствующий вид, потому что старый дежурный должен
"сдать уборку", а новый дежурный - принять, т.е. одобрить состояние
публичного пространства квартиры прежде, чем брать на себя
ответственность за его чистоту. В наши дни формальная приемка уборки
редко включает в себя осмотр мест общего пользования, чтобы проверить
степень их чистоты: "Когда все готово, мы просто говорим соседями
"Мы сдали вам уборку". Они не идут проверять. Потому что это и
так понятно, я думаю." Это, действительно, и так понятно по
состоянию пола и по запахам (по запаху моющих средств или просто по
относительному отсутствию неприятных запахов отовсюду, откуда они
могли бы доноситься). В некоторых случаях, однако, приемка уборка
становится орудием во внутриквартирной борьбе, и тогда принимающий
выставляет более или менее обоснованные обвинения в том, что тут и там
оставили грязь. Впрочем, даже если производящий уборку и делает это
добросовестно, стараясь достичь лучшего результата - что отнюдь не
всегда так, - коммунальная уборка по определению не может быть
тщательной. И даже не потому, что нет предела совершенству, а из-за
того уже, что повсюду в публичном пространстве расположена
собственность жильцов. Добраться до всех углов невозможно, ведь
отодвигать чужое имущество можно только с разрешения владельца;
поэтому моется в основном середина кухни и прихожей. Техническое же
состояние ванны, раковин и унитазов порой столь запущено, что чистота в
них может быть лишь относительной (из-за систематически забитого
стока, постоянно текущего крана и соответствующих следов в раковине, и
т.п.).
Многие обычаи коммунальной жизни направлены на минимизации
работы по уборке помещений: жильцы пользуются тапочками, зоны для
курения ограничены и снабжены импровизированными пепельницами
(жестянками, стеклянными банками). Плевание, бросание на пол спичек,
бумажек и т.п., столь характерное для многих жильцов на улице, почти не
встречается в поведении тех же жильцов в квартире. Если нормальное
"чистое" состояние среды кем-то нарушено, обычно он же немедленно и
поправляет положение: скажем, наплескав воды вокруг раковины, принято
вытирать ее тряпкой общего пользования.
Сразу после финальной уборки очереди, произведенной
собственноручно или надежным соседом - а далеко не все соседи чистят
ванну достаточно тщательно, используя хлорсодержащие моющие
средства, - ванна считается чистой. Теперь ее можно наполнить водой и
погрузиться непосредственно в нее. Обычно такое купание устраивают
для детей, и тот, кто только что сдал уборку, обладает привилегией
первым испытать девственную чистоту свежеотчищенной общей ванны. В
остальные дни соседи ограничиваются принятием душа, причем обычно не
становятся ногами в общую ванну, а ставят внутрь нее свое собственное
корыто или таз, или деревянную решетку. Те, кто моется под краном или
принимает душ в корыте, в тазу или на решетке, считают поверхность
общей ванны грязной и при мытье стараются ее не касаться (в этом
смысле день сдачи уборки с очисткой ванны оказывается исключением).
Аналогичным образом, при мытье посуды в общую раковину ставится таз
или большая миска, где, собственно, и производится мытье;
непосредственного контакта посуды со стенками раковины избегают, а
случайно упавшую в раковину вилку или ложку тут же моют еще раз.
Дети приобретают привычку не касаться стенок ванны в раннем
возрасте. С младенчества и до младшего школьного возраста
включительно их моют в специальных пластиковых детских корытах
удлиненной формы, составляющих обязательный элемент ландшафта КК
(Илл."_). Эти корыта ставятся под кран внутрь ванны, и родители
запрещают детям касаться ванны: их собственное семейное корыто -
чистое, тогда как общая ванна - грязная. Любопытно, как это отношение
отражается в практике мочиться в общую ванну - и в принятом
отношении к этой практике. В коммунальной ванной нет унитаза, он
всегда расположен отдельно и довольно далеко, в туалете. Когда детей
купают в их ванночке, установленной внутри общей ванны, им разрешают
мочиться в ванну и никто не видит в этом проблемы. Наоборот, было бы
как раз весьма проблематично прерывать купание ради того, чтобы
добраться до коммунального туалета, даже если бы такая мысль и пришла
кому-нибудь в голову. Те же соображения удобства двигают и взрослыми,
находящимися в закрытом пространстве и временно пользующимися
относительной приватностью: взрослые ведут себя так же, как они
разрешают вести себя детям и как им когда-то самим разрешали себя
вести их родители. Между тем, они прекрасно сознают, что если бы кто-
то из соседей узнал об этом, это неминуемо повлекло бы за собой
конфликт и обвинения в свинстве и негигиеничности. Намеренное
использование ванной в качестве унитаза, безусловно, рассматривалось
бы как нарушение порядка (в отличие, возможно, от ненамеренного во
время принятия ванны).
Не раз в наших материалах встречались случаи, когда соседи
обвиняли одного из жильцов среди прочих грехов еще в том, что он
мочится в ванну. Это обычно довершает картину недостатков соседа и не
является главной претензией к нему. Но загвоздка тут вот в чем: никто не
станет в трезвом виде мочиться в ванну, не закрыв дверь. Поэтому такую
информацию невозможно добыть, не нарушив приватности соседа, что уже
само по себе являлось бы не менее серьезным нарушением, в какой-то
мере дискредитирующим полученный результат.
Никто не знает, чем сосед занимается во временно закрытом
пространстве места общего пользования, об этом можно только
подозревать. Соответственно, для коммунального мировоззрения само
собой разумеется, что линия поведения человека, когда его никто не
видит, может отличаться от того, что выходит на поверхность и
становится известно окружающим. Кроме того, весьма характерна
проекция собственных прегрешений действием (чаще - помыслом) в
других участников сообщества.
(В данном случае нас не интересует вопрос, насколько все это характерно для
человеческого рода вообще. Нас занимают те мыслительные привычки, которые
составляют область само собой разумеющегося для носителей традиционного
коммунального мировоззрения, насколько это можно наблюдать в их
повседневном поведении.)
Указанная выше комбинация общего как грязного и своего как
чистого, дающая возможность индивиду использовать общее,
прослеживается и в пользовании туалетом, где общий унитаз - грязный, а
индивидуальные стульчаки, висящие на гвоздях по стенам, чистые.
Чувство собственной чистоты в противоположность чужому и общему
достаточно сильно, чтобы обеспечить правильный выбор стульчаков,
поскольку, в принципе, сложно было бы проконтролировать, какой из всех
возможных взял посетитель туалета за закрытой дверью.
Воспитание детей включает в себя важный момент инициации
юного жильца в пользование общим туалетом. В один прекрасный день
ребенок прекращает отправлять свои нужды в горшок и начинает ходить в
туалет. (Использование имеющегося в русском языке эвфемизма "ходить"
("сходить") в смысле "отправлять (отправить) естественные надобности"
приобретает особый оттенок в больших КК: отхожее место здесь не просто
вынесено вне жилого пространства, но зачастую отнесено от комнаты на всю
иногда немалую длину коридора, что в целом более характерно для публичных
мест и учреждений, чем для жилища.)
Родители дают ребенку понять, что он уже достаточно большой для этого;
ему показывают семейный стульчак (или специально для него
предназначенный детский стульчак), а использование горшка
ограничивают ночным временем. В течение более или менее длительного
периода перед этим ребенка приучают самостоятельно выносить горшок в
общий туалет, так что постепенно он приспосабливается ко взрослым
туалетным практикам.
В наши дни семейные и личные стульчаки распространены меньше,
чем прежде. Чаще встречается ситуация, когда все жильцы пользуются
одним стульчаком, закрепленным на унитазе, и обеспечивают личную
гигиену, подкладывая на стульчак полосы бумаги или старых газет,
которые специально для этой цели положены в пакет, привешенный ко
внутренней стороны двери туалета (иногда вместе с рулоном туалетной
бумаги, что, впрочем, не типично). Подстилаемая бумага исключает
телесный контакт с общим стульчаком. Использованную бумагу
выбрасывают - иногда в специальное ведро или корзину, стоящую тут же;
бросать подстилочную бумагу в унитаз запрещено, так как это приводит к
его засорению (что нередко все-таки происходит и становится поводом для
скандала с участием дежурного, которому приходится прочищать унитаз в
случаях, когда виновного установить не удается).
Возвращаясь к банным практикам в личной гигиене, подчеркнем,
что описанное в начале главы купание в общей ванной представляет собой
роскошь, непозволительную для большинства жильцов - не только потому,
что общая ванна обычно считается (и является) недостаточно чистой, но и
потому, что ванную комнату нельзя занимать слишком долго. Кроме того,
все это относится к тем жильцам, которые вообще моются в ванной или
принимают душ, и систематически купают своих детей, а это отнюдь не
всеобщие привычки.
Более того, не во всех больших коммунальных квартирах имеется
горячая вода в ванной. В таких квартирах некоторые жильцы
предпочитают ходить в общественные бани, тогда как другие
предпочитают греть воду в кастрюлях и баках на плите, для мытья и
стирки белья в ванной, где имеется только холодная вода. Так, в одной из
обследованных нами квартир в ванной имелась дровяная колонка в
рабочем состоянии, но она практически никогда не использовалась; в то
же время, даже на кухне не было газовой колонки. Установить газовую
колонку в ванной было бы вполне возможно во всех квартирах, где такой
колонки нет; объективно затраты были бы вполне посильны жильцам.
Некоторые мысли о том, почему этого не происходит, будут высказаны в
главе об отношениях между жильцами; пока же нас интересует та часть
объяснения, которая относится к гигиеническим представлениям. Горячая
вода в ванной и на кухне - вещь, конечно, хорошая. Полезная, но не
жизненно необходимая.
Еженедельный душ по выходным - наиболее характерный ритм для
жильцов КК. На этом фоне более интенсивные гигиенические процедуры
могут казаться подозрительными: "Эта Н., наверно, очень грязная
женщина. Она каждый день моется." Утверждающая так "чистая"
женщина избегает частого мытья - в т.ч. потому, что нанесенная на
несколько дней на лицо косметика была бы при слишком интенсивном
умывании определенно попорчена.
Те жильцы, кто более или менее систематически пользуется ванной,
хранят в ванной или вне ее свои собственные тазы и корыта. Впрочем,
поскольку ванная запирается изнутри, нельзя проконтролировать, кто
какой таз возьмет (ситуация, сходная со стульчаками в туалете). Не
афишируемое использование чужих тазов, мыла, шампуня, стирального
порошка, зубной пасты - самое обычное дело для КК. Потенциально оно
ведет к конфликту, но искусство пользователя чужого имущества такого,
что личность его установить практически невозможно, а потому и
конфликт не может обращаться к пустоте. В то же время, тазы и корыта,
баки и даже стиральные машины могут открыто находиться в совместном
пользовании нескольких соседей, составляющих дружественную
группировку (обычно двух семей, редко больше). Такая группировка
взаимодействует и в других гигиенических практиках - например, у таких
соседей может быть общее мусорное ведро.
Некоторые жильцы вовсе не используют ванную комнату, кроме,
может быть, мелкой стирки или для того, чтобы набрать воды в кастрюлю,
чайник или ведро. Соседи пытаются ограничить доступ в ванную
квартирным пьяницам и особенно их гостям. Это вполне понятно, так как
последние зачастую являются бомжами и им нельзя позволить
пользоваться теми же удобствами, которыми пользуются нормальные
законные жильцы этой квартиры, в частности, дети (аргумент детей всегда
приводится жильцами в этом контексте). Ниже мы попытаемся показать,
что само по себе даже запойное пьянство не рассматривается как
отклоняющееся от нормы поведение. Только если человек опускается,
делает пьянство образом жизни, не работает и ведет полубомжескую
жизнь, он становится маргиналом в коммунальном сообществе. Многие
жильцы КК пьют много и часто, но маргиналами не являются, это - вполне
нормальные соседи. Они, в целом, "чистые". Тогда как статус пьяницы,
квартирного маргинала, переводит человека в иной разряд: он оказывается
"грязным", он него стараются держаться подальше. Нечистый статус
пьяницы подкрепляется многими подробностями его образа жизни:
пьяница никогда не моется; у него нет своего таза; он никогда не стирает
одежду или делает это исключительно редко; его одежда постоянно
грязная, со следами места, где он, может быть, лежал; от него пахнет на
большем расстоянии, чем это принято в качестве обычного для
нормальных членов коллектива, и сам этот запах иного свойства; он
употребляет в пищу испорченные продукты и отравляет их зловонием
воздух по всей квартире; он пользуется преимущественно черным ходом,
потому что черный ход связан с жизнью двора, с жизнью нищих и
бомжей, ночующих на лестнице; его нередко видят роющимся в помойке.
Эти и другие детали провоцируют по крайней мере у части соседей
чувство брезгливости по отношению к пьяницам. После того, как пьяница
поговорил по телефону, трубку протирают тряпочкой (иногда с
одеколоном). Комната пьяницы считается источником тараканов и клопов
для всей квартиры; клопов может в квартире и не быть, тараканы же
почти обязательно окажутся на кухне, хотя могут отсутствовать в
некоторых комнатах. "Они к нам от пьяниц ползут", утверждают
жильцы (ср. белые линии вокруг раковин на Илл."_", проведенные
магическим "мелком против тараканов"; такие линии можно наблюдать в
затейливых узорах вокруг дверей, вдоль стен коридора, в туалете, но в
основном на кухне). Из всего сказанного ясно, почему пьяниц стараются
возможно меньше пускать в ванную.
Разумеется, всякие обобщения относительно гигиенических практик
- как и все прочие обобщения, которые нам приходится делать на каждом
шагу, - опасны; практики личной гигиены в большой степени зависят от
социальной группы. Между тем, все-таки прослеживаются определенные
общие закономерности в практиках, по необходимости носящих
публичный характер. Они достаточно очевидны: многие систематически
чистят зубы - в ванной или на кухне; и там, и там моют руки и лицо.
Мытье рук после туалета и перед едой встречается, но не является
универсальной привычкой. Обычно рядом с раковиной в мыльнице лежит
обмылок, щедро оставленный кем-то из жильцов. Полотенца приносят из
комнат, в больших квартирах их редко оставляют в ванной.
Грязное белье хранят в ванной или в коридоре в корзинах, тазах
или внутри стиральных машин. Жильцы старшего возраста помнят,
однако, времена, когда грязное белье в ванной не держали (это было даже
формально запрещено), - и выражают в интервью свое недовольство
современной ситуацией, когда повсюду в ванной стоят тазы с замоченным
бельем, загромождая пространство и ароматизируя и без того спертый
воздух. Натянутые в ванной веревки используются для сушки белья и
мочалок (Илл."_); батарея отопления в ванной используется для сушки
обуви и половых тряпок.
Как было отмечено, личная гигиена не всегда напрямую связана с
мытьем в ванной. Жильцы, редко принимающие душ, прибегают к
альтернативным способам - например, протирают тело одеколоном. Духи и
дезодоранты используются преимущественно молодым и средним
поколением жильцов. Во всяком случае, считается нормальным, когда
запах тела - пота и/или духов - ощущается на расстоянии средней
дистанции разговора (80-100 см). Запах тела вносит свой вклад в
специфический запах приватных помещений, отчетливо ощутимый в
комнатах семей низших классов, пьяниц и стариков.
Другой важный ингредиент запаха комнат производят домашние
животные - чаще всего, кошки, нередко собаки, а также птицы в клетках.
Кроме того, в коммунальных квартирах можно встретить и других
животных: тяга к земле и связь с пригородным подсобным хозяйством
приводят к тому, что квартиру превращают в своеобразный филиал этого
хозяйства. Помимо рядов с коробочками, где высажена рассада, по весне в
кухне и в комнатах могут появиться кролики и цыплята. В одном
известном нам случае с осени по весну в комнате КК разводили перепелов
(Илл."_, "_"). Животные наполняют запахом фермы комнату и
прилегающее к ней пространство коридора, что, безусловно, беспокоит
соседей наряду с птичьим писком. Конечно, этот пример - крайность, но
он показывает расширившиеся ныне границы возможного. Содержание кур
и перепелов в КК было бы решительно невозможно еще лет пятнадцать
назад: соседи не потерпели бы этого и донесли бы санитарным
инстанциям. Сегодняшняя терпимость соседей показательна. Она лишь
отчасти производна от их гигиенических понятий, потому что грязь и
запах животных обсуждаются соседями; тем не менее, они не спешат с
доносом, потому что городские фермеры тонко выстраивают свою линию
поведения, снабжая желающих в квартире диетическими яйцами и играя
на том, что всякое нарушение оказывается частью всеобщего баланса
нарушений норм (у них тоже, в случае чего, нашелся бы компромат), а
терпимость и нетерпимость в большой степени производны от
дружественных или недружественных отношений.
Содержание домашних животных в КК приводит к проблемам в тех
случаях, когда животные появляются в публичном пространстве. Ср.
отрывок из интервью: "Вот напротив жил Николай Алексеич такой, на
которого я иногда так злилась - готова была его убить, только за
то, что он был против собачки. У меня такая была собачка
маленькая, пинчер карликовый. И вот он говорил: "Зачем животные в
квартире?" Был против животных в квартире. Особенно когда я
приду с прогулки, лапочки ему мою - лапочки-то вот такие маленькие
- а он говорит: "Сусанночка, разве можно мыть собаке лапы в
раковине?!" Я говорю, так я же в такой, там, где полощут ведра,
тряпки и всякое, не там, где посуду моем. А вы, говорю, свои галоши
большие моете? А это такой пятачок, что вы, Николай Алексеич."
Вот так сердилась на него."
Обратим внимание на диссимиляцию аналогичных мест общего
пользования (выше это уже отмечалось в отношении туалетов). Из двух
раковин одна служит преимущественно для мытья посуды и набора
питьевой воды, тогда как в другой моют ведра, горшки, обувь, полощут
тряпки. Попытка использовать "чистую" раковину для "грязного" дела
оказывается серьезным нарушением, вызывающим эмоциональную
реакцию соседей. Все это касается, разумеется, только тех квартир, где на
кухне - две раковины (если на кухне одна раковина, то функции
технической, "грязной" раковины может взять на себя ванна). На Илл."_
изображена кухня, где в рабочем состоянии только одна из двух
имеющихся раковин; она используется и для ночных горшков, и для
набора воды в чайник. Неудобство этой ситуации не заходит в глазах
соседей достаточно далеко, чтобы починить вторую раковину.
Хотя соседи могут и возражать против домашних животных в
квартире, в целом отношение к животным вполне терпимое. В больших
квартирах хозяева чаще всего не выпускают своих кошек и собак из
комнаты и не позволяют им разгуливать по квартире. Причина тому -
опасения, что кто-нибудь из соседей может причинить вред животному - и,
в меньшей степени, что животное может причинить беспокойство кому-то
из соседей; впрочем, последнее чувство может и вовсе отсутствовать.
Среди наших информантов встречались люди, убежденные в том, что их
животные обладают правом пользоваться публичным пространством
наравне с хозяевами.
Еще более терпимо отношение жильцов КК к бездомным кошкам,
обитающим на черной лестнице (иногда и на парадной). Показательно,
насколько иногда прослеживается четкая разница менталитета обитателей
КК и владельцев отдельных квартир, находящихся на одной лестнице.
Типичное отношение к бездомным кошкам жителей КК - чувство
сострадания. Они подкармливают животных, оставляя им объедки на
лестничной площадке, иногда на обрывке бумаги или в консервной банке.
Они полагают, что бездомные животные страдают, и стараются им помочь,
иногда даже оставляют на батареях и подоконниках старую одежду, чтобы
кошки могли там лежать. Дети узнают кошек, живущих на их лестнице, и
приветствуют их. Коммунальный менталитет склонен рассматривать грязь,
запах и экскременты животных на лестнице как неизбежность.
Отсутствие освещения, конечно, неприятно: можно поскользнуться и
упасть. Но, во всяком случае, раз уж мы - и люди, и кошки - живем
вместе в одном доме, мы должны не просто терпеть друг друга, но и
помогать друг другу. Соседей не выбирают. "Вы представляете, сколько
крыс здесь развелось бы, не будь на лестнице кошек?" Такое
сожительство представляется вполне естественным, оно никак не
противоречит местным гигиеническим представлениям. Грязь,
производимая животными, неприятна, но в целом не представляет
опасности. Напротив, человеческие экскременты, с завидным
постоянством появляющиеся на той же лестнице, встречаются с
возмущением, не ведущим, однако, к принятию каких либо мер.
В то же время чужие люди обычно оказываются шокированы
черной лестницей. Даже участковый милиционер, в обязанности которого
входит посещение КК, где проживают его подопечные потенциальные
нарушители порядка, избегает появления на черной лестнице из-за
нестерпимого запаха мочи. Противоположное коммунальному отношение к
бездомным кошкам на лестнице высказывают некоторые владельцы
отдельных квартир, выражающие удивление недальновидностью людей,
которые подкармливают животных. "Вы сами создаете проблему. Вы
сами себе устраиваете дерьмо на лестнице, на котором вы же потом
и поскользнетесь. Это у ваших детей аллергия на кошек. Было бы
более гуманно стерилизовать этих кошек или даже вовсе их
уничтожить. Они в любом случае будут страдать от всяких болезней
и от голода, вы же все равно их к себе домой не возьмете." В рамках
такого взгляда сожительство с бездомными кошками видится не
взаимовыгодным и даже не нейтральным и естественным, а приводящим к
страданиям обеих сторон. Такое сожительство опасно. Привычка к
отдельной квартире, к личной ответственности за уют и чистоту
индивидуального жизненного пространства склоняет людей ко вполне
определенному мнению об обитателях КК: они ленивые и безразличные
люди, им наплевать на антисанитарные условия, в которых они живут.
Этот взгляд, разумеется, не вполне справедлив. Обитатели КК
просто проводят иные границы приватного пространства и
ответственности и обладают несколько иными взглядами на нормальное
положение вещей. К ненормальному они ничуть не менее нетерпимы, чем
энергичные жители квартир отдельных. Мы уже упоминали пример с
человеческими экскрементами в разных местах публичного пространства.
Лестница, равно черная и парадная, рассматривается жителями КК как
эквивалент улицы в отношении гигиены. Сюда, на лестничную площадку,
выходят, чтобы выхлопать половик или коврик, сюда вытряхивают
крошки со скатерти. С грязью на улице ты ничего поделать не можешь, ею
можно возмущаться или принимать ироническую позу, ср такой пассаж:
"Сразу после того, как Зоя Левоновна [пожилая армянская женщина,
переехавшая с С.-Петербург из Баку в 1990], наша беженка,
переехала сюда со своей семьей, она поскользнулась в парадной на
куске говна и попала в больницу. Она пробыла там некоторое время,
потому что сломала ногу. Теперь она с видимым удовольствием
рассказывает всем эту историю, потому что считает, наверно, что
этот случай выражает все ее отношение к этому дому и к этому
мерзкому городу"
Другое интервью иллюстрирует отношение к грязи в публичном
пространстве внутри квартиры - гораздо более ревнивое и ответственное:
"(была) у нас была пьяница такая, страшная ходила. ... А то мы
просто выли, они такие как напьются - она идет, из нее валится,
извини меня... я иду - с совком собираю. Сами мы и убирали, чтобы не
разносили. У меня был совок, метелочка. Я соберу это на совок, в
туалет смою, потом хлорка там, знаешь... И все это в ведро, и все
эти тряпки никогда уже, я очень брезгливая, чтобы не полоскать, а
просто выкинуть."
Заметим, что наша информантка достаточно брезглива, чтобы
надевать на руку пакет из фольги в качестве перчатки, поднимаясь
пешком по парадной лестнице, когда лифт не работает: перила слишком
грязные. Но ее брезгливость не мешает ей брать на себя по своей воле (не
будучи в тот момент дежурной) неприятную работу по уборке
экскрементов соседки с пола в коридоре. Тут мы имеем дело с личным
побуждением, с искренней реакцией на экстраординарную ситуацию, а не
с принуждением со стороны коллектива, как это было бы в случае
дежурного, на которого падает обязанность убирать грязь в менее
серьезных случаях, когда виновник неизвестен или неспособен убрать за
собой.
Источником подобных проблем зачастую оказываются не только
пьяницы и пьяные, но и старые люди, нередко составляющие
значительную часть населения КК. Когда их родственники проживают в
той же квартире, именно на них ложится забота о стариках и разрешение
возможных проблем гигиены в местах общего пользования (аналогично и
если чей-то гость напачкает в туалете, отвечать за это будет жилец, к
которому этот гость пришел). Соседка может подойти к родственнику
старухи и сообщить ему: "Посмотрите, что там ваша бабушка наделала".
Людям естественно становиться старыми и беспомощными - и беспокоить
тем самым окружающих; пронизанная этим пониманием толерантность в
КК в целом распространяется не только на членов собственной семьи, но
и на соседей пожилого возраста.
Заключая этот краткий обзор некоторых аспектов гигиенических
представлений и практик жителей КК, сформулируем обобщение наших
наблюдений: коллективное поддержание публичного пространства в
приемлемом состоянии чистоты производится через распределение в
коллективе усилия и ответственности. Это распределение происходит во
времени, и основная ответственность временно делегируется одному члену
сообщества. Сообщество принимает за норму принцип наименьшего
достаточного усилия.
Последнее заключение - о наименьшем достаточном усилии - не так
тривиально, как могло бы на первый взгляд показаться. Речь идет о том,
что никто не пытается сделать максимум возможного, занимаясь
коммунальной уборкой; сообщество не требует этого. Вымыть места,
которые обычно никто не моет, или вообще мыть тщательнее обычного,
означает вызвать на себя подозрительные взгляды. Что хочет сказать этот
человек своим выпендрежем? Для чего эта показуха? Ср. следующее
откровение по поводу уборки: "Например, нежно любя арку [из резного
красного дерева, установленную в прихожей, Илл."_], я первые годы
пыталась ее мыть. Я раз услышала за спиной, что вот,
выпендривается. Или что если бы хотела на самом деле вымыть,
вымыла бы пока все на работе, а вот сейчас уже шесть - а то, что у
меня был маленький ребенок, и что я подчинялась его режиму... - это
вот она хочет всем помешать, чтобы все видели. Раз осудили, два
осудили, три осудили. На четвертый я подумала: да бог с ней, с этой
аркой. Может, не на четвертый, но на десятый, но подумала."
"Приемлемое чистое состояние" мест общего пользования
составляет вполне определенный градус чистоты; все признают, что он не
самый высокий из возможных. Он варьирует в разных квартирах, но - в
каждой из них свой - он принудительно приводится в действие и
поддерживается.
Приватное пространство и его состояние остаются на усмотрение
владельца, который может попытаться воплотить в одном отдельно взятом
месте даже самые максималистские идеи о чистоте; однако, как правило,
никто из участников сообщества не обладает достаточным авторитетом и
достаточными средствами, чтобы сколько-нибудь серьезно изменить
состояние публичного пространства, которое все остальные признают
достаточным.
Слишком чистое состояние в каком-то смысле представляет собой
опасность. Оно обязательно будет утеряно. И ты, приложив усилия к его
достижению, никак не сможешь проконтролировать эту неизбежную
потерю чистоты - из-за общественного характера пользования
пространством. Чрезмерная чистота раздражает, потому что ведет к
боязни загрязнить. Это, скорее, абстрактная идея; практическое ее
достижение было бы бесполезно: оно оказалось бы приватным
достижением, не имеющим публичного смысла. Новая, только что
установленная ванна пригодна для приема ванны непосредственно в ней
только в первый день после установки; в дальнейшем она потребует
специальной предварительной очистки. Всякая такая очистка преследует
прежде всего приватные цели (вымыться самому), даже будучи частью
коммунальной уборки. Чистота есть, таким образом, часть приватности;
публичное всегда будет более или менее грязным, даже в самых чистых
своих проявлениях.
Окна коммунальной кухни обычно моют раз в году, перед Пасхой
(или, иначе, перед майскими праздниками). Но даже в этот день их
никогда не моют так тщательно, как их моют в отдельных квартирах и -
иногда - в комнатах квартир коммунальных. "Иногда" здесь значит одну
очень важную вещь, а именно: стереотипы отношения к чистоте
публичного пространства имеют тенденцию распространяться и на
пространство приватное.